Per aspera ad astra
Освальд
читать«Хорошо, что я не нуждаюсь в дыхании,» - думал Освальд медленно шагая по узким улицам Мило к недавно открытому новому lazaretti. «Может хоть там найдется кто-нибудь еще живой,» - размышлял он, перешагивая через очередной медленно разлагающийся под тонкой корочкой льда среди мусора и помоев труп.
- Синьор Валь! – воскликнул сутулый подслеповатый мужик в замызганной рубахе.
- Ты должен был помыться и переодеться в мое отсутствие.
- Помыться? – в ужасе округлил глаза мужик, - Святой Бенедикт* же…
- Вся эта грязь на тебе и вызывает peligro grande*. Почему меня не слушают?
- Вы не велели мне трогать больных, но я собирал трупы, а среди них девчушка. Плоха, заледенела, ан дышит.
Девушка действительно была слаба, худосочная грудная клетка еле вздымалась при тяжелом дыхании. Освальд начал выпутывать ее из платья: чумные пятна покрывали слишком светлую для сицилийки кожу. Увидев, что происходит, мужик осенил себя крестным знамением и поспешил выйти из помещения. Освальд размотал косынку, скрывающую волосы пациентки и остолбенело уставился на платиновые локоны, затем аккуратно повернул голову девушки и, не удержавшись, легонько погладил заостренное кверху ухо.
- Элианна, - прошептал он, прокусывая свое запястье и приставляя к ее губам. – Пей. Это вылечит тебя.
Фиолетовые глаза распахнулись, когда она с жадностью приникла к предложенному источнику, и в голове Освальда на секунду прояснилось, ведь очи принцессы были зелены, как молодая трава. Он с трудом отнял у девушки свое запястье, а затем уперся локтями в свои колени и уткнулся лбом в сложенные ладони, шепотом начитывая явно не католическую молитву. Просидев в таком положении, как могло показаться, не один час, а на самом деле, не более двадцати минут, он почувствовал шевеление рядом с собой.
- Элианна, - не сдержавшись позвал Освальд.
- Чезарина, - поправила его девушка. "У Элианны был чистый голос, никаких хрипловатых ноток... И цвет глаз..."
- Откуда ты родом?
- Это столь важно?
- Эльфонт, я же прав?
- Откуда?.. – Чезарина удивленно распахнула глаза, в этом мире не существовало ее родного острова.
- Имя "Элианна" тебе ничего не говорит?
- Мать мою так звали и что? - скрестила руки на груди в защитном жесте девушка.
Однако Освальд взял ее ладонь и прижал к своей щеке.
- Лицо Элианны имело нежную форму сердечка, а острые скулы и волевой подбородок - явно не ею подарены тебе.
- Зверь побери, так вот в кого у меня страсть к загадкам. Знаешь ли, отец, что уже три года как я разыскиваю тебя. Мать пала при нападении на замок, прикрыв меня от стрелы, и дед изгнал из Эльфонта. Я обошла всю Симландию и лишь гении Тиктопа, последними видевшие тебя, отослали меня сюда... Кстати, что ты сделал со мной, ведь я умирала?
- Подарил тебе вечность...
- А точнее?
- Ты теперь бессмертна. Ничто и никто не сможет навредить тебе. Единственное, что я могу дать своей дочери...
- Ничто не бывает просто так. Что в замен?
- Ты должна пить кровь смертных. Кстати, говорят, трусливый герцог Рандаццо заперся от чумы в замке Сент-Андреа. Как насчет "голубой" крови, детка?
- Кто же откажется от деликатеса.
*Забота о теле полагалась греховной, а чрезмерно частое мытьё и связанное с ним созерцание собственного нагого тела — вводящим в искушение. «Здоровым телесно и в особенности молодым по возрасту следует мыться как можно реже», — предупреждал об опасности Святой Бенедикт.
*Peligro grande (ср.-исп.) «великая опасность» - одно из названий чумы, данное ее современниками.
Дамиен
читатьТемнота обволакивает. Дамиен не знает, сколько он уже здесь и где это здесь. Он исследовал помещение, но повсюду натыкается лишь на каменную кладку, кричит, зовя на помощь, пока не срывает голос. После нескольких обмороков и сбитых костяшек пальцев одна из стен начинает отъезжать в сторону, впуская тусклый лунный свет, но даже он слишком бьет по глазам. Дамиен зажмуривается и в следующую секунду оказывается вжат в стену.
- Что вам нужно от меня? – тихо спрашивает он.
- Это, - отвечают ему с противным смешком и когтями разрывают одежду, не щадя оставляя отметины на теле. Клыки вцепляются в его плечо и тянут кровь.
«Конечно же. Нет лучшего донора, чем сирота, - абстрагируется от боли и слабости в своих мыслях Дамиен. – Еще немного точно проживу.»
Адская боль пронзает тело, парень чувствует, как его разрывает изнутри, через несколько толчков, вбивающих в стену, он падает в блаженную темноту.
Сознание возвращается медленно, толчками, от чего мутит сильнее. Головокружение не позволяет даже пошевелиться. Кажется, что все тело покрыто корочкой засохшей крови. «Лучше бы я умер,» - Дамиен начинает впадать в отчаяние. Сердце бешено бьется в груди, отвергая подобные мысли. Позже он заметил в привычной темноте что-то новое – это оказались оставленные ему вода и хлеб с сыром. «Значит еще придет,» - юноше приходит в голову верный вывод.
Вампир приходит еще, и каждый раз повторяется одно и то же: изнасилование и лишение части крови. Потом он долго лежит, как сломанная кукла: обнаженный не в силах двигаться, лишь прижав к себе колени. Еда и вода также появляются каждый раз, но он все реже притрагивается к ним.
Сегодня истязатель ведет себя не обычно: не смеется и не набрасывается. Дамиен слегка приподнимает голову, но все также видит лишь темноту. Он вздрагивает, когда поднимают с пола, заворачивают в одеяло и куда-то несут.
- Ему не следовало так поступать с тобой. Закрой глаза, они отвыкли от света, - нашептывает ему вампир. Дамиен следует его совету и теряет сознание от слабости.
В этот раз сознание возвращается плавно, боль и слабость все те же. Мелко дрожат руки, под головой и спиной что-то мягкое. Кровать? Дамиен широко распахивает глаза. Темнота пропала. «Почему все серое?» Он силится подняться. Его обдает потоком воздуха, и чьи-то пальцы сжимают запястья, удерживая на месте.
- Как твое имя?
- Д…ддамиен, - произносит юноша, удивляясь, как надломлено звучит его голос.
- Дамиен, у тебя на глазах марлевая повязка, поэтому все видится серым. Сейчас мы будем ее снимать. Мир может показаться слишком ярким. Готов? – юноша автоматически кивает, все еще не понимая, что происходит.
Медленно слой за слоем снимаемой повязки с его глаз спадает пелена и окружающий мир приобретает отчетливость. Дамиен моргает и щурится, ведь в комнате все же темно и никаких деталей рассмотреть он не может, а одни силуэты его не устраивают.
- Посмотри на меня, - просит Освальд, приподнимая за подбородок опущенное лицо Дамиена.
В комнате медленно по одной загораются свечи, вампир и человек сидят на кровати и смотрят друг другу в глаза. Бледно серые и ярко зеленые очи их завораживают друг друга. Вампир отводит взгляд первым, погружаясь в свои мысли о этих глазах, он выходит из комнаты.
- В соседней комнате есть ванна. Кухня на первом этаже. Можешь свободно гулять по особняку.
читать«Хорошо, что я не нуждаюсь в дыхании,» - думал Освальд медленно шагая по узким улицам Мило к недавно открытому новому lazaretti. «Может хоть там найдется кто-нибудь еще живой,» - размышлял он, перешагивая через очередной медленно разлагающийся под тонкой корочкой льда среди мусора и помоев труп.
- Синьор Валь! – воскликнул сутулый подслеповатый мужик в замызганной рубахе.
- Ты должен был помыться и переодеться в мое отсутствие.
- Помыться? – в ужасе округлил глаза мужик, - Святой Бенедикт* же…
- Вся эта грязь на тебе и вызывает peligro grande*. Почему меня не слушают?
- Вы не велели мне трогать больных, но я собирал трупы, а среди них девчушка. Плоха, заледенела, ан дышит.
Девушка действительно была слаба, худосочная грудная клетка еле вздымалась при тяжелом дыхании. Освальд начал выпутывать ее из платья: чумные пятна покрывали слишком светлую для сицилийки кожу. Увидев, что происходит, мужик осенил себя крестным знамением и поспешил выйти из помещения. Освальд размотал косынку, скрывающую волосы пациентки и остолбенело уставился на платиновые локоны, затем аккуратно повернул голову девушки и, не удержавшись, легонько погладил заостренное кверху ухо.
- Элианна, - прошептал он, прокусывая свое запястье и приставляя к ее губам. – Пей. Это вылечит тебя.
Фиолетовые глаза распахнулись, когда она с жадностью приникла к предложенному источнику, и в голове Освальда на секунду прояснилось, ведь очи принцессы были зелены, как молодая трава. Он с трудом отнял у девушки свое запястье, а затем уперся локтями в свои колени и уткнулся лбом в сложенные ладони, шепотом начитывая явно не католическую молитву. Просидев в таком положении, как могло показаться, не один час, а на самом деле, не более двадцати минут, он почувствовал шевеление рядом с собой.
- Элианна, - не сдержавшись позвал Освальд.
- Чезарина, - поправила его девушка. "У Элианны был чистый голос, никаких хрипловатых ноток... И цвет глаз..."
- Откуда ты родом?
- Это столь важно?
- Эльфонт, я же прав?
- Откуда?.. – Чезарина удивленно распахнула глаза, в этом мире не существовало ее родного острова.
- Имя "Элианна" тебе ничего не говорит?
- Мать мою так звали и что? - скрестила руки на груди в защитном жесте девушка.
Однако Освальд взял ее ладонь и прижал к своей щеке.
- Лицо Элианны имело нежную форму сердечка, а острые скулы и волевой подбородок - явно не ею подарены тебе.
- Зверь побери, так вот в кого у меня страсть к загадкам. Знаешь ли, отец, что уже три года как я разыскиваю тебя. Мать пала при нападении на замок, прикрыв меня от стрелы, и дед изгнал из Эльфонта. Я обошла всю Симландию и лишь гении Тиктопа, последними видевшие тебя, отослали меня сюда... Кстати, что ты сделал со мной, ведь я умирала?
- Подарил тебе вечность...
- А точнее?
- Ты теперь бессмертна. Ничто и никто не сможет навредить тебе. Единственное, что я могу дать своей дочери...
- Ничто не бывает просто так. Что в замен?
- Ты должна пить кровь смертных. Кстати, говорят, трусливый герцог Рандаццо заперся от чумы в замке Сент-Андреа. Как насчет "голубой" крови, детка?
- Кто же откажется от деликатеса.
*Забота о теле полагалась греховной, а чрезмерно частое мытьё и связанное с ним созерцание собственного нагого тела — вводящим в искушение. «Здоровым телесно и в особенности молодым по возрасту следует мыться как можно реже», — предупреждал об опасности Святой Бенедикт.
*Peligro grande (ср.-исп.) «великая опасность» - одно из названий чумы, данное ее современниками.
Дамиен
читатьТемнота обволакивает. Дамиен не знает, сколько он уже здесь и где это здесь. Он исследовал помещение, но повсюду натыкается лишь на каменную кладку, кричит, зовя на помощь, пока не срывает голос. После нескольких обмороков и сбитых костяшек пальцев одна из стен начинает отъезжать в сторону, впуская тусклый лунный свет, но даже он слишком бьет по глазам. Дамиен зажмуривается и в следующую секунду оказывается вжат в стену.
- Что вам нужно от меня? – тихо спрашивает он.
- Это, - отвечают ему с противным смешком и когтями разрывают одежду, не щадя оставляя отметины на теле. Клыки вцепляются в его плечо и тянут кровь.
«Конечно же. Нет лучшего донора, чем сирота, - абстрагируется от боли и слабости в своих мыслях Дамиен. – Еще немного точно проживу.»
Адская боль пронзает тело, парень чувствует, как его разрывает изнутри, через несколько толчков, вбивающих в стену, он падает в блаженную темноту.
Сознание возвращается медленно, толчками, от чего мутит сильнее. Головокружение не позволяет даже пошевелиться. Кажется, что все тело покрыто корочкой засохшей крови. «Лучше бы я умер,» - Дамиен начинает впадать в отчаяние. Сердце бешено бьется в груди, отвергая подобные мысли. Позже он заметил в привычной темноте что-то новое – это оказались оставленные ему вода и хлеб с сыром. «Значит еще придет,» - юноше приходит в голову верный вывод.
Вампир приходит еще, и каждый раз повторяется одно и то же: изнасилование и лишение части крови. Потом он долго лежит, как сломанная кукла: обнаженный не в силах двигаться, лишь прижав к себе колени. Еда и вода также появляются каждый раз, но он все реже притрагивается к ним.
Сегодня истязатель ведет себя не обычно: не смеется и не набрасывается. Дамиен слегка приподнимает голову, но все также видит лишь темноту. Он вздрагивает, когда поднимают с пола, заворачивают в одеяло и куда-то несут.
- Ему не следовало так поступать с тобой. Закрой глаза, они отвыкли от света, - нашептывает ему вампир. Дамиен следует его совету и теряет сознание от слабости.
В этот раз сознание возвращается плавно, боль и слабость все те же. Мелко дрожат руки, под головой и спиной что-то мягкое. Кровать? Дамиен широко распахивает глаза. Темнота пропала. «Почему все серое?» Он силится подняться. Его обдает потоком воздуха, и чьи-то пальцы сжимают запястья, удерживая на месте.
- Как твое имя?
- Д…ддамиен, - произносит юноша, удивляясь, как надломлено звучит его голос.
- Дамиен, у тебя на глазах марлевая повязка, поэтому все видится серым. Сейчас мы будем ее снимать. Мир может показаться слишком ярким. Готов? – юноша автоматически кивает, все еще не понимая, что происходит.
Медленно слой за слоем снимаемой повязки с его глаз спадает пелена и окружающий мир приобретает отчетливость. Дамиен моргает и щурится, ведь в комнате все же темно и никаких деталей рассмотреть он не может, а одни силуэты его не устраивают.
- Посмотри на меня, - просит Освальд, приподнимая за подбородок опущенное лицо Дамиена.
В комнате медленно по одной загораются свечи, вампир и человек сидят на кровати и смотрят друг другу в глаза. Бледно серые и ярко зеленые очи их завораживают друг друга. Вампир отводит взгляд первым, погружаясь в свои мысли о этих глазах, он выходит из комнаты.
- В соседней комнате есть ванна. Кухня на первом этаже. Можешь свободно гулять по особняку.
@темы: проза, "Интермеццо"
-
-
24.04.2015 в 14:11-
-
24.04.2015 в 14:26